Камень с французской надписью (краеведение)

Сразу же на следующий день после празднования 75-летия со дня появления Тараклийского района тараклийская краеведческая группа «Тарпан» выехала в Чумай по наводке одного из местных жителей, сообщившего, что в Виноградовке есть «камень с французской надписью». Наш отряд быстро промчался по новенькому шоссе, любезно реставрированному в течении нескольких лет румынскими рабочими мимо полуживых селений Алуата и Кириловки и подъехал к центральной усадьбе всесоюзно известного совхоза «Чумай» - гордости всех начальников Вулканештского, а затем Тараклийского районов. С советских времен запомнились городские элементы усадьбы, выгодно отличающиеся от окружающих сельских винпунктов. Но то, что мы обнаружили сейчас нас просто обескуражило и это при том, что мы объездили многие селения Буджака и запустением нас, вроде бы, не удивить. Например, в Тараклии Комратского района нет ни школы, ни даже магазина и приходится за этим ходить за 8 км в село Садык.
Мы остановились перед серым, обшарпанным бетонным зданием. Я вспомнил, что когда-то этом был Дом культуры. Но сейчас ни снаружи, ни внутри не виднелось ни одной буквы или, хотя бы, листка бумаги: голые, облезлые стены, пустые глазницы окон, железные решетки, напоминающие о тех временах, когда здесь буйствовала пассионарная молодежь, покарябанные двери с оборванными ручками или заколоченные гвоздями. И лишь грязная гипсовая лепнина по углам, расставленная одесскими шабашниками в тучные семидесятые годы, намекала, что это тюремнообразное здание могло быть культурным заведением. Но самое удивительное, в нем мы обнаружили единственную табличку, сообщающую, что здесь музей и, что сегодня-выходной. Но нам повезло: совершенно случайно заведующий музеем понадобился кому-то из местных и он прибыл. Увидев нас, пожелавших ознакомиться со столь важным для любого населенного пункта заведением, заведующий вдруг стал нас выпроваживать, заявляя, что ходят тут всякие и потом обворовывают. Но мы тоже не сме вчерашни, тут же позвонили шефу тараклийского музея и пожаловались ему.
Знакомясь со скромным содержанием местного музея, мы невольно зачитались собственно историей возникновения чумайского винзавода и она оказалась готовой для исторического романа. Даже не надо сильно напрягать фантазию или иметь талант А. Дюма. Здесь же мы и обнаружили фотографию «камня с французской надписью: это был надгробный памятник виноделу из Франции А. Терраса, который, собственно, и заложил основу для будущей славы чумайского винодельческого комплекса. И закончил свой жизненный путь этот славный человек вот в этом бессарабском захолустье в 1920 году. А, ведь, у него есть родственники и Молдова, между прочим, франкофонская страна…
А «камень с французской надписью» находился совсем рядом, можно сказать, в соседнем овраге. Мы никогда бы его не обнаружили, если бы не двое молодых людей, чинивших свой автомобиль возле этого оврага.
Памятник рассыпается, вопреки тому, что его латали. К нему ведет народная тропа, но всё вокруг зарастает кустарниками и деревьями.
Начитавшись истории винзавода, нам хотелось, хотя бы взглянуть на него с близкого расстояния, но из будки выскочил злобного вида сторож и стал грязно материться в нашу сторону. Мы люди ранимые и выдержать его словоизвержения не смогли. Говорят винзавод в чьих-то частных руках. Судя по обстановке вокруг него, руки эти не очень чистые. Осталась только рукописная память о замечательных основателях чумайского винзавода-семействе Захариади и временах, когда промышленное предпринимательство было высшей добродетельностью, почетным занятием и источником культурных людей.
Пять братьев Захариади — по происхождению греки, переходившие по курсу политики то в румынское, то в русское подданство. Дети их также воспитывались в разных учебных заведениях в Румынии, России и за границей; наиболее богатые и интеллигентные помещики, некоторые с европейским образованием, владельцы обширных имений и домов в Измаиле. В широких размерах вели культурно – земельное, экономическое и виноградное хозяйство, заводы лучших экспонатов, получавшие на выставках отличия и медали по скотоводству, коневодству, свиноводству и проч. Все братья, в высшей степени порядочные и корректные в обращении, были выдающимися общественными деятелями южного края.
Один из них, Захарий Александрович, был несменяемым председателем Измаильского Непременного Земского Комитета и уездного Земского Совета, другой, Иван, был измаильским городским головой; третий — французским ученым, профессором, а четвертый, Александр, как по образованию, так и по ведению сельского хозяйства и племенного окота, являлся просвещеннейшим помещиком - агрономом. Его вина были известны далеко за пределами Бессарабии. Выдающийся спортсмен, человек редкого гостеприимства, Александр Захириади широко принимал членов экспедиции особого назначения во главе с адмиралом Веселкиным. Он сделал одно из самых крупных пожертвований для создания во время последней войны плавучего лазарета «Сестрица», а для госпиталей преподнес шесть племенных тирольских коров. В 1918 году прекрасное имение Захариади - Чумай — было дотла сожжено и разорено большевиками, виноградники уничтожены, огромные погреба наилучших вин французских лоз разграблены. Сам Александр Александрович из бывшего европейского культуртрегера обратился в скромного, замкнутого землевладельца; от дворца остались одни развалины, а прочие постройки сравнялись с землей. Нельзя не упомянуть о семьях этих прекрасных людей и помещиков. Жены братьев Захариади были столь же гостеприимны и интеллигентны. Им обязана своим процветанием и культурным бытом многочисленная измаильская греческая колония и местные учебные заведения. В Измаиле была греческая церковь, в коей отличался по вокальным качествам концертный хор, руководимый мадам Захариади — Аспазией, супругой Константина Александровича, окончившей Венскую консерваторию и имевшей широкую известность. Все благотворительные концерты, вечера, балы, создаваемые и руководимые мадам Захариади, проходили всегда при полном сборе и редком артистическом успехе. И хотя греческое общество было в своем кругу несколько замкнутым, но к общественным интересам оно относилось очень чутко.
Семья Захариади много сделала для развития Бессарабии, но, несмотря на, это все же была репрессирована советской властью. Памятью об этой выдающейся династии остались лишь красные кресла в Белом зале музея. Также, в 1881 году в Измаиле строили дом для городского головы Ф.П.Тульчианова. Часть строительных деталей для дома и фонтана отливали из бывших турецких крепостных чугунных пушек. Этим воспользовался один из братьев Захариади. Он заказал для больницы кронштейн ночного освещения больничного крыльца с инициалами «Ф.З. 1881г.» Этот кронштейн дожил до наших дней.

Еще про эту семью: http://bessarabiainform.com/2013/04/zaxariadi/#ixzz3rvt732J2