Оккупированный оккупант. В. Кирьязов

0
Голосов: 0

935

Оккупированный оккупант. В. Кирьязов


Что же получила Болгария в награду за присоединение к Тройственному (Берлинскому) пакту? Ей позволили (на самом деле обязали) ввести войска в пределы соседей: на западе оккупации подверглась нынешняя Северная Македония, а на юге — Западная Фракия. Тут Болгария получила побережье Эгейского моря (в Болгарии именуется Белым, отсюда — Беломорье) и остров Тамос. Спустя 3,5 года из Беломорья будут отходить оккупационные войска к Старой Загоре, волоча за собой не только обозы, но и проблемы, которые не утихают по сей день.
Болгарские части находились в Греции (Фракия) одновременно с германскими, которыми командовал фельдмаршал Лист. Формально болгарские подразделения управлялись своим командованием, и только в случае экстремальной ситуации общее руководство всеми войсками переходило к германскому фельдмаршалу. На деле оказалось, что «экстремальная ситуация» была постоянной, и болгарские генералы были подгнетом германских начальников, возникали конфликты, пришлось по требованию Листа заменить болгарского командующего южной группировкой.
Какие задачи ставил германский фельдмаршал перед болгарскими военными?
*– вылавливал евреев и вывозить их в центральную Болгарию, откуда далее эти жертвы переправлялись в лагеря смерти; то же было и с евреями из Македонии. Богдан Филов был главным куратором проекты извода евреев, он сам признавал, что «наловил» их 11 тысяч. Информация из «Википедии»: «12 февраля 1943 года в Германию было депортировано 20000 евреев. В основном это были евреи из присоединённых территорий. Это мотивировалось тем, что они не являлись гражданами Болгарии. В марте было депортировано ещё 11480 евреев из Фракии, Македонии и Пирот. Это было прямым приказом Гиммлера. Оказывал давление и немецкий посол Адольф Бекерле. Избежали депортации несколько десятков евреев итальянского происхождения, врачи. В результате еврейская община на присоединённых территориях была полностью уничтожена. 48000 евреев удалось избежать депортации из «старой» Болгарии. Граждане, политики православная церковь выразили жёсткий протест, и правительство было вынуждено подчиниться».
*– вылавливать и расстреливать греческих партизан — этих жертв было тысячи. Страсти кипят и сегодня, Греция публикует постоянно новые документы, открывает новые полигоны с закопанными телами расстрелянных партизан. Издаются книги с описанием этих ужасов, в упомянутой книге Димитра Иончева напечатаны фотографии, на которых запечатлены болгарские воины у горы партизанских трупов. При этом процветали мародерство, грабежи.
О местном населении. Болгар в Западной Фракии проживало в процентном отношении значительно меньше, чем турок, греков. Поэтому болгарское военное командование начало срочно «улучшать статистику»: из центральной части страны завозились болгары, а из Фракии вывозились греки, их дома занимали переселенцы. Самонадеянность болгарских политиков поражает — неужели они думали, что им отдадут Беломорье навсегда. Даже если бы Гитлер победил во второй мировой, побережье Эгейского моря он не отдал бы болгарам. Немцы уже начали там строить заводы по изготовлению боевых кораблей. Отров Тамос стал плацдармом для операций в Средиземном море.
А болгары слепо веровали, что Гитлер им отдаст Эгейское побережье на вечные времена? Цитата из «Википедии»:
24 апреля 1941 года Болгария и Германия заключают секретное соглашение Клодиус-Попов. Соглашение давало неограниченное право Германии на пользование природными ресурсами в захваченных землях. Также Болгария обязалась оплатить стоимость немецких военных объектов, взять на себя финансовые обязательства Югославии перед Германией. По договорённости Болгария ввела ряд властных ограничений при управлении захваченными территориями. Общая территория Болгарии увеличилась на 39 756 км², а население на 1875904 человек, в том числе за счёт Македонии на 23807 км² и 1061338 человек.
Богдан Филов пишет в своем «Дневнике», что он с группой своих министров посетили остров Тамос, германские военные показали им новый кораблестроительный завод, который начал выпускать 300-тонные и 600-тонные корабли. Болгарский премьер приехал на остров как хозяин, а оказалось, что тут хозяйничают немцы. Они выкачивали недра, возводили заводы. Во всех сферах — немцы, а болгарам отводились функции насильников и палачей, плюс обязательства платить долги, висевшие на «вновь приобретенных землях».
Недолго болгарские вассалы резвились под прикрытием своего германского феодала, но обеспечили себе негатив на многие годы вперед. И сегодня в Болгарии тема былой оккупации одна из самых оживленных. Издаются книги критические, но и «патриотические». Особенно часто тиражируются многоцветные карты с изображением территорий, которые у Болгарии «отняли». Тысячи людей ностальгируют по временам, когда их страна была «великой — на три моря».
Есть молодежь, которая критикует «восторженнопатриотов», блогеры иронизируют над старшим поколением, размещают в сетях карикатуры, фотомонтажи. На одном из них изображен Трамп, который подписал указ о том, чтобы отныне Македонию считать болгарской. Шутка! Но монтаж скачан тысячами, многие жители лепят его на видное место, как когда-то в СССР в
южных республиках водители-дальнобойщики в кабинах возили портрет запрещенного Сталина.
Говорят, что XXI век знаменателен тем, что взамен горячим войнам он предложил кибервойны как бескровную борьбу. Но кибервойны начались раньше. Гомер в VIII в. до н. э. рассказал о Сиренах, обитавших на Сцилле — скалы острова были усеяны костями их жертв. Сирены чарующими песнями заманивали плывущих мимо доверчивых путников. Одиссей — автор троянского коня, спас себя от искушения сиренами, прислонившись к мачте, к которой его крепко привязали. На все человечество мачт не наберешься.
Для рядового гражданина надежной опорой послужат его знания политических рецептов, которые готовятся на тайных кухнях скрытых мировых правителей.


Но мы еще не все сказали о грехах несчастного политика Филова. Выше приводилась выборочная статистика о том, скольких людей он отправил в печи Освенцима, скольких переселил из центра страны на берег Эгейского моря. Эти болгары, не успев прибыть на новое место, в 1944-м бежали обратно на север, потому что им теперь мстили изгнанные из своих сел турки.
Свои счеты были к болгарам и у семей греческих партизан, которых вылавливали и расстреливали болгарские «зондер-команды».
Но есть грех у Филова, который не заметили ни болгарские, ни советские историки. Мы имеем в виду недоверие Сталина к этническим болгарам. Они были настоящими патриотами, но на них бросила тень политика болгарских фашистов. В Москве были прекрасно информированы про «кренделя» Филова, про готовность болгарских политиков и армии выполнять любой, даже самый преступный приказ гитлеровцев. Сталин не исключил и такого развития событий: фюрер в случае колебания румын, мог бы отдать Филову не только Беломорье и Македонию, но и Бессарабию, чтобы он и тут «навел порядок». Значит, и в Бессарабии возникли бы такие же, как в Болгарии, «ловни роти» и «обществена сила» — предавай и доноси, или будешь расстрелян.
Учел вождь народов и опыт американцев, которые изобрели концлагеря и посадили в них японцев.
Теперь представим себе невероятную сцену: возвращаясь из Западной Фракии в колонне с отступающими болгарскими войсками, Филов мог бы в Старой Загоре пожелать встретиться с советскими солдатами — просто для того, чтобы рассмотреть их поближе, сравнить их лица с лицами болгарских воинов (на одних отблеск победы, на других удрученность пораженцев). Филов к сентябрю 1944-го уже не был премьером, был регентом. И сравнить солдат двух армий он мог захотеть для того, чтобы сделать символическую финальную запись в своем «Дневнике». Если бы такая гипотетическая встреча произошла, ее организаторы с советской стороны наверняка пригласили бы солдат- этнических болгар как переводчиков: как бы «рояль в кустах» — а у нас и болгары служат.
Удивился бы Филов? Он скрытно посылал болгарских моряков на восточный фронт, а тут перед нним предстали бы болгары, идущие с восточного фронта.
О чем бы спросил их Филов? Может, задал бы вопрос, много ли болгар в советской армии? нашенцы ему ответили бы, что они призваны в числе первых, потому что в предыдущие три года войны к этническим болгарам было недоверие…
Конечно, они не сказали бы: «… недоверие из-за таких политиков, как вы, профессор».
Поэт, писатель-диссидент Стефан Цанев — тот самый, который рассказал нам, что за голову болгарского партизана платили 50 тысяч левов, то есть как за 50 молодых барашек, в эпилоге 4-го тома своих «Хроник» написал: «Голямото престъпление на комунизма не бяха само репресиите и убийствата — най-страшното престъпление на комунизма бяха масовите духовни убийства, бе това, че превърна целия наш народ в народ от страхливци, лицемери и двуличници, защото всички виждаха истината, помежду си шушукаха и псуваха, а по площадите викаха ура и гласуваха единодушно «за» каквото им кажат; смъртта е кратка, физическите болки отминават и се забравят, мили читателю-душевното осакатяване е с дълги последици: ние още не можем да се освободим от страха, от лицемерието и от двуличието си. Дано не заразим с това и своите потомци...»1
Большим преступлением коммунизма были не только репрессии и убийства — самым страшным преступлением коммунизма были массовые духовные убийства, — это превратило весь наш народ в трусов, лицемеров и двуличных. Все видели истинное положение дел, шушукались и матерились, но на площадях кричали «ура!» и голосовали единодушно «за» что бы им ни предложили; смерть мгновенна, физические боли проходят и о них забывается, но, милый читатель, душевные увечья долго приносят страдания: мы не можем избавиться от страха, от лицемерия и двуличия. Дай бог, чтобы мы не заразили этим и своих потомков.
Стефан Цанев прав, большевистскому режиму нельзя простить его зловещие деяния. Но почему маститый писатель зациклился на коммунистах. Его формула была бы универсальной, если бы он сказал о преступлениях всех режимов вообще. Разве тот болгарский режим, который предшествовал приходу коммунистов, и о котором сам Цанев рассказывал (доноси на соседа или будешь расстрелян), чем-то лучше коммунистического? «Ловные роты», которые с нетерпение ждали окончания 40-дневного траура по царю Борису III, с тем, чтобы броситься резать и убивать своих сограждан, праведнее коммунистических «народных судов»?
Осуждать надо политиков всех мастей, кто ставил ни во что человеческую жизнь, действуя с наганом в руке, или подписывая пакты, в результате чего люди оказывались без вины виноватыми.
«Принципиальный» антикоммунист Цанев, как нам кажется, с «пониманием» относится к Филову, но разве Филов не повинен в том, что этнические болгары сидели в сталинских лагерях? Он не повинен в том, что греческих антифашистов-партизан расстреливали болгарские солдаты. Похоже, что хорошего писателя задел своим крылом «субъективный патриотизм».
Зачем о «черных пятнах» болгарской истории нужно рассказывать этническим болгарам? У них ведь с детства были романтические мечтания увидеть загадочную родину предков. Мечтали получать грамоты на фольклорных фестивалях в «майка-България».
Во-первых, негатив имеет тенденцию к повторениям, причем, в мутированном, приспособленном к своему времени виде.
Во-вторых, дружба проверяется в беде. Гламуром восхищаться легко, а увидеть привлекательные черты в «забрызганном» образе государства, можно лишь тогда, когда знаешь, какие страдания пережил этот образ.
Юристы говорят, «незнание закона не освобождает от ответственности».
«Отредактируем» эту максиму: «Таинственность этногенезиса не освобождает от необходимости постигать его». Незнание законов собственного развития ослабляет человека. Среди факторов, с особой силой воздействующих на эволюцию личности, стоят политические события, они постоянно облучают личность, меняют ее ментальность. Отмахнуться от политики можно, но это не означает, что она перестанет воздействовать на отдельную личность, на всю нацию. Отмахнувшиеся нации особенно подвергнуты разложению, увяданию. Не зря Богдан Филов рассказывал царю Борису III об опасностях, которые угрожают народу, впавшему в инертность. Излечить инертность можно воспитанием в себе общественной активности. Активность в свою очередь возрастает пропорционально сумме усвоенных познаний о самом себе.
Существует мнение, что у коренных болгар нет интереса к истории Диаспоры. В какой-то мере так оно и есть. Немало граждан метрополии, которые уподобляются Митрофанушке: «дверь» — прилагательное или существительное? «Котора дверь? Та, что к чулану «прислонютая» — та прилагательная».
Иным Митрофанушкам из метрополии кажется, что Диаспора — она «прислонютая» к метрополии, и поэтому, кака-така у нее может быть своя история.
Порой дурное заблуждение становится традицией — и живет долго-долго. Существовать, укореняться, матереть, деревенеть.
Но всякое заблуждение можно исправить. Не случайно и Недоросль, с которого списывал образ Денис Фонвизин, впоследствии стал директором академической библиотеки — это был образованнейший Алексей Николаевич Оленин*. *Государственный деятель, историк, археолог, художник. Государственный секретарь (1814—1827), впоследствии — член Государственного совета. Действительный тайный советник. Член Российской академии (1786), почётный член Петербургской Академии наук (1809), член (с 1804) и президент (с 1817) Императорской Академии художеств. С 1811 года — директор Императорской Публичной библиотеки в Санкт-Петербурге.
Очень важно вовремя помочь человеку посмотреть на себя со стороны. Для этого нужно преподносить наглядную историю. Душа Диаспоры богата, но станет еще богаче, если ее полюбят. Диаспора ответит взаимностью, как Отелло: «Она меня за муки полюбила, а я ее — за состраданье к ним».
Нежность и искренность тянутся друг к другу, как капли разлитой ртути. Собрать их в одну пробирку сложно. А иногда и опасно — если за дело берутся люди неподготовленные.
← Волчица Вена Н. Куртев Троянов вал. →

Комментарии 2